Падение рубля корректирует январские планы деловой элиты: бизнесмены вынуждены прерывать и отменять традиционные отпуска и возвращаться к оперативному управлению. Валютное ралли ухудшает виды на парламентскую кампанию – у партий трудности с привлечением спонсоров.
«Доллар превысил 85 рублей, евро – 93 рубля. Хотим вместо новостей про курсы валют показывать «Лебединое озеро», – такое сообщение появилось 21 января после обеда в ленте твиттера обычно сдержанного и респектабельного «Интерфакса». В кабинетах новосибирских бизнесменов и политиков непрерывно идёт трансляция «РБК-ТВ» ради бегущей строки с информацией о курсе валюты. Риски для бизнеса буквально растут на глазах. Прошлый кризис показал опасности валютного кредитования, но все, кто «сидит» в рублёвых кредитах, ждут роста ставок на фоне резкого падения спроса.
Когда на этой неделе доллар взлетел до 80, все дружно вспомнили декабрь 2014 года. Тогда американская валюта достигала такого же показателя. Но ситуация выглядела по-другому. Граждане поглупее осаждали обменники, продавая рубли. Граждане поумнее осаждали автосалоны, модные бутики и магазины бытовой техники, скупая товары, на которые ещё не переписали ценники. При этом государство нашло ресурсы сбить панику на валютном рынке буквально за несколько дней. Сейчас ничего подобного не наблюдается. Нет больших очередей в обменниках и магазинах – деньги у населения кончились, товары покупают только в кредит. Нет и решительных шагов со стороны руководства страны. Причина та же –– нет денег.
Вице-премьер Ольга Голодец анонсировала скорое обнародование нового (очередного) антикризисного плана правительства. Возможно, он будет представлен уже на будущей неделе. «Там будут серьёзные меры в отношении поддержки населения», – пообещала вице-премьер 21 января. Конкретики пока нет. Но понятно, что если население ещё может рассчитывать на символическую поддержку, то бизнес – вряд ли. 20 января на форуме «Малый бизнес – национальная идея?» Владимир Путин ясно высказался, что вопреки сложностям в экономике российский бизнес «выстоял», а курсовые колебания даже открыли предпринимателям «новые возможности». Не хватает лишь уточнения: кто не умеет воспользоваться новыми возможностями, тот лузер.
Хотя объективно сейчас нет отраслей, выигрывающих на той же курсовой разнице. Порадоваться бы за экспортёров, но они первые в группе риска на «раскулачивание». Если не получается наполнить бюджет доходами от нефти и газа, власти неизбежно попытаются выжать больше с металла, угля, леса, зерна. Отметить бы успехи импортозаместителей на продуктовом рынке, да только падение потребительского спроса поставит под вопрос окупаемость их инвестиций. Впрочем, и с каналами продаж вопрос, потому что крупные торговые сети окажутся под угрозой банкротства.
Опрошенные ЦДЖ бизнесмены сходятся во мнении, что худшего экономического кризиса они не видели. Некоторые федеральные аналитики бодрят комментариями, будто Россия видала уже низкие цены на нефть. Так, например, комментируя ситуацию из Давоса, Алексей Кудрин оптимистично заметил, что в начале нулевых нефть стоила также, как сейчас, но страна справлялась со всеми финансовыми обязательствами. Только здесь большое лукавство. С учётом инфляции нефть ещё никогда не стоила так дёшево, как сейчас. А в начале нулевых не было санкций и контрсанкций, отпугивающих зарубежных инвесторов и банкиров. Поэтому разница очень серьёзная. Неужели Кудрин и другие федеральные политики этого не понимают?
Есть уровень высокопоставленных спикеров, по рангу обязанных держать форс, чтобы сдерживать панику. Именно поэтому глава Центробанка Эльвира Набиуллина невозмутимо заявляет, что упавший курс рубля соответствует фундаментальным показателям. Именно затем пресс-секретарь Президента Дмитрий Песков утверждает, что он не стал бы называть «обвалом» 4-процентное падение рубля за период в 30 минут. Но искреннее недоумение у бизнесменов вызывает хор «добровольцев» из числа депутатов и разномастных экспертов, ежедневно заполняющих СМИ и соцсети заявлениями о пользе санкций, о стабильности курса, о перспективах скорого роста национальной экономики, о необходимости всеобщего подъёма на борьбу с запрещённым в России ИГИЛ. Возникает вопрос: неужели всех их специально мотивируют нести эту «аналитику»?
В большинстве случаев – нет. Просто управленческая и политическая элита в значительной степени сложилась из людей, либо разучившихся, либо априори неспособных зарабатывать на чём-то, кроме как на государстве. Эти люди не умеют создавать добавочную стоимость и даже не знают, что это такое. Им просто тупо некуда деваться. Даже при радикальном ухудшении экономической и социальной обстановки они будут придумывать отчаянные и нелепые акции в поддержку происходящего, сокращать свои и без того обесценившиеся зарплаты просто потому, что альтернатива – это нулевой доход вне государственной сферы.
Федеральная власть долго отбивала у бизнеса охоту заниматься политикой. Что ж, цель почти достигнута. Интерес к выборам в Госдуму в предпринимательской среде тает на глазах. Сегодня совмещать работу в парламенте с оперативным управлением бизнесом незаконно. А опыт и интуиция подсказывают бизнесменам, что, как минимум, весь нынешний год придётся посвятить «ручной» работе с активами, погрузившись в это дело с головой. Не до выборов совершенно. Тем более, если в Москве рождают новые и новые инициативы против участия бизнеса в политике. Например, 21 января в Госдуму внесён законопроект, запрещающий депутатство лицам с родственниками-бизнесменами.
Конечно, если предприниматели отпадут, проблем с кандидатами у партий не будет. От желающих устроиться в Думу на зарплату более 300 тысяч рублей в месяц не будет отбоя. Только за чей счёт проводить кампанию? Этот вопрос сейчас открыт практически во всех новосибирских партийных штабах.
