Общественные слушания о ситуации в Новосибирском театре оперы и балета состоялись 4 февраля. Городская интеллигенция весьма разносторонне показала Владимиру Кехману, насколько глубоко волнуют реформы в главном театре сибирской столицы, сообщает сводка ЦДЖ.
Городская научная библиотека, наверное, ещё не видела такого нашествия. На слушания по Оперному пришли сотни новосибирцев. В зале было не то что некуда сесть – некуда встать. Десятки пришедших смотрели трансляцию на телевизоре в фойе. Несколько СМИ вели телевизионную и онлайн-трансляцию встречи. Непонятно, в какое русло хлынул бы весь этот ажиотаж, если бы директор НГАТОиБ не приехал на слушания. Но Кехман приехал, в сопровождении небольшой группы поддержки. По словам Владимира Абрамовича, он не ожидал, что к заявленной теме слушаний будет такой массовый интерес.
Общественная палата Новосибирской области, инициировавшая слушания, обозначила три основных проблемных вопроса: взаимодействие театра с новосибирцами, общественными институтами и СМИ, формирование репертуарной, ценовой и PR-политики, а также соблюдение законности при проведении ремонтных работ. Но при подготовке к слушаниям, в воздухе витал ещё один очень важный и очень болезненный для Кехмана вопрос о последствиях его деятельности как бизнесмена. Почти каждую неделю в федеральных СМИ проходят новости либо об уголовных делах в отношении Кехмана, либо о претензиях его кредиторов. Арбитражный суд Санкт-Петербурга начал процедуру личного банкротства директора Оперного.
Вопросы по уголовным делам иницииаторы слушаний в повестку не ставили, но избежать их не удалось. Журналист Константин Кантеров спросил Кехмана: «Из-за уголовных дел или банкротства вы не сможете руководить театром. Как вы сами оцениваете перспективы преемственности руководства и сегодня обозначенной политики его развития в этом случае?». Владимиру Абрамовичу вопрос не понравился. Он нервно уточнил у ведущего слушания Юрия Бернадского (сопредседетеля Общественной палаты), есть ли такие вопросы на повестке. «По уголовным делам – нет», – ответил Бернадский. «Все вопросы по обвинениям в нашей стране решает только суд», – в итоге прокомментировал Кехман. Однако на этом тему обвинений только начали раскрывать.
За несколько дней до слушаний стало известно, что Управление по государственной охране объектов культурного наследия Новосибирской области рассмотрело жалобы на проведённый в Оперном ремонт. В предписании говорится, что работы по реконструкции фасадов были проведены с нарушениями, и до сих пор не представлены к приёмке. Преобразования в зрительном зале и фойе, столь сильно взволновавшие новосибирцев, были выполнены без разрешения контролирующего органа. В рамках закона были отремонтированы только туалеты (на слушаниях это подтвердил представитель генподрядчика). Чиновники вынесли Кехману несколько предписаний и распорядились вернуть театру исторический облик в срок до 1 сентября.
«На каком основании были допущены нарушения? Почему работы не были остановлены после получения предписаний? Намерены ли вы нести ответственность?», – спрашивал Владимира Абрамовича на слушаниях архитектор Игорь Поповский. «Если суд и прокуратура признают меня виновным, я отвечу за это», – ответил Кехман, пояснив, что при реконструкции Михайловского театра в Питере на такие же нарушения чиновники закрывали глаза. Но такое объяснение общественность не удовлетворило. По ремонту Оперного было ещё много острых вопросов и реплик. «Это уничтожение памяти народа о военном времени, о лишениях тех лет!», – сокрушалась федеральный эксперт по сохранению культурного наследия Ирина Барышева. «От 45-го года не осталось ничего, кроме люстры, – парировал Кехман и переходил в наступление. – Не используйте никогда историю 45-го года, вы ничего о ней не знаете!».
На слушаниях директор Оперного подчёркивал, до чего ему нравятся «простые новосибирцы». Про «непростых» Кехман незабываемо высказался на страницах журнала Tatler: «Бомонда здесь – человек сто. Однажды я застал его в сборе – на приёме по случаю окончания фестиваля Вадима Репина. Я обомлел. Эти люди даже не из прошлой жизни. Они вообще вне всяких трендов. Так что в тусовку я совсем не вписан. Мне здесь ничего не нужно – так, разве что спортивные брюки и угги». Напомним, что на том приёме, среди прочих, были руководители области и города, их заместители, руководители новосибирских театров, члены попечительского совета НГАТОиБ. По-видимому, выстраивать отношения с «бомондом» Кехман не спешит. На слушаниях издатель журнала Status Александр Яхомов отметил разлад в отношениях театра с бизнесом и спросил, собирается ли директор как-то исправлять эту ситуацию. «Мало я не прошу, много просить пока неудобно», – ответил Кехман, в очередной раз попеняв на плохую работу прежних попечителей и пообещав, что скоро некая «известная фигура» возглавит совет. Пока же взаимодействие с бизнесом сводится к мелкооптовой продаже билетов и экскурсиям по театру.
Как показали слушания, многие «простые новосибирцы» не отвечают Кехману взаимностью. Прозвучала широкая палитра мнений. Кто-то сокрушался по снятию «Тангейзера» с репертуара, кто-то благодарил Кехмана за этот шаг. Кто-то ставил в пример бывшего директора Бориса Мездрича (он также присутствовал на слушаниях), кто-то кидал ему вослед камни. Но именно на слушаниях стало предельно ясно, что некоторыми действиями Владимир Абрамович достал абсолютно всех. Сопредседатель регионального штаба ОНФ Николай Фомичёв после елейного выступления, похвалив Кехмана со всех сторон, заявил: «Надо убрать название НОВАТ. Снимите этот раздражитель, и мы вас все полюбим!». Историк и краевед Константин Голодяев в своём выступлении назвал НОВАТ «собачьей кличкой». Предложение Кехмана утвердить двойное название «НОВАТ – НГАТОиБ» вызвало возмущённый гул.
Судя по материалам в некоторых СМИ, появившимся накануне слушаний, есть некая PR-стратегия в поддержку Кехмана. На слушаниях её поддержал депутат Заксобрания Анатолий Кубанов, предложивший ввести цензуру в отношении репертуаров всех новосибирских театров и особенно цирка, а также рассмотреть на аналогичных слушаниях капитальный ремонт зданий «Красного факела» и Новосибирского краеведческого музея. У Кубанова весьма одиозная репутация. Вполне логично, что политик с сомнительным багажом выгораживает директора-банкрота. Но участники слушаний разозлились от такой откровенной попытки превратить дискуссию в балаган. Реплики депутата пошли скорей во вред Кехману, чем на пользу.
Идея слушаний родилась ещё прошлым летом. Вопросы накапливались, и двухчасовая встреча не смогла снять их полностью. Не успела выступить и половина записавшихся заранее, а сколько было ещё охочих до реплик с мест. Принимать заготовленный проект резолюции по итогам слушаний не стали, потому что появилось много дополнений. Борис Мездрич, к примеру, предложил обратиться к министру культуры Владимиру Мединскому с просьбой отстранить Кехмана до суда, в связи с тем, что Владимир Абрамович однозначно нарушил закон при реконструкции театра и сам это публично признал. «Это соответствует практике в нашей стране», – подчеркнул Мездрич. Да, но не во всех случаях. Как будет развиваться история Кехмана во многом зависит от дальнейших действий неравнодушной общественности. Состоявшиеся слушания – это первая победа Общественной палаты, депутатов и общественников, входивших в инициативную группу. Все участники выразили надежду на продолжение диалога, но расстались на прежних позициях. Кехман пока признал лишь одну ошибку – что по приезду в Сибирь он «не накрыл поляну», хотя ему советовали. Но Владимир Абрамович слишком упрощает ситуацию – за столь радикальные реформы в Оперном никакой «поляной» не откупиться.
